Шаханов Мұхтар

Туындылары

В Антарктиде,
На самом холодном
Материке мира,
Где сосредоточено
Девяносто процентов льда
Нашей планеты,
В XVIII веке
Английский мореплаватель
Джеймс Кук
Записал в дневнике:
"... Ни один человек
Не решится на большее,
Чем сделал я!
И эта земля,
Находящаяся на крайнем юге,
Никогда не будет
Исследована!"
Ровно через два века На том dice месте, Где ступала нога Кука, Стояли три полярника. Вожаком из них был Семидесятидвухлетний ученый. Он, всю жизнь закаляясь, В любую погоду Купался в студеной воде, И поэтому все коллеги Называли его "Дедом-моржом". А рядом с ним — Двое еще совсем Неопытных практикантов Из сибирских вузов. Будущих ученых.
"Дед-морж", Вскинув вверх руки, С сарказмом прокричал: - О великий Кук, Ты чрезмерно Переоценил себя, Возможно, потому Тебя и съели аборигены. Покоренную тобой высоту Толпы людей Истоптали давно, В том числе и мы!
И они,
Завершив исследования,
Взяли курс
На свою научную станцию.
Но сильная полярная пурга
Сбила их с пути.
Четыре дня
И четыре ночи
Они блуждали
По ледяной пустыне.
Восьмидесятиградусный мороз,
Превратив бензин
В густой кисель,
Лишил их
А рядом с ним — Двое еще совсем Неопытных практикантов Из сибирских вузов. Будущих ученых.
"Дед-морж", Вскинув вверх руки, С сарказмом прокричал: - О великий Кук, Ты чрезмерно Переоценил себя, Возможно, потому Тебя и съели аборигены. Покоренную тобой высоту Толпы людей Истоптали давно, В том числе и мы!
И они,
Завершив исследования,
Взяли курс
На свою научную станцию.
Но сильная полярная пурга
Сбила их с пути.
Четыре дня
И четыре ночи
Они блуждали
По ледяной пустыне.
Восьмидесятиградусный мороз,
Превратив бензин
В густой кисель,
Лишил их
Последней возможности Обогреваться.
Осталось всего Три кусочка хлеба. Вдобавок ко всему Вышла из строя рация. Двое молодых, Вконец обессилев, Уже неподвижно лежали У ледяного тороса. "Дед-морж", Забрав весь хлеб, Двинулся дальше. Шел он тяжело, Но долго, Благодаря своей Физической закалке.
Вдруг впереди Он увидел
Скопление существ, Похожих на людей, В черных фраках И белых манишках. Его охватила радость, Что VH уже спасен. Но... Это были пингвины.
Приблизившись к птицам, Он, споткнувшись, упал, И лежа наблюдал За ними.
Чем сильнее дул
Лютый леденящий ветер,
Тем теснее пингвины
Смыкали круг:
Самые маленькие — в середине,
За ними - чуть старше,
Дальше — взрослые,
А замыкали наружный круг,
Закрывая всех телами,
Как надежной стеной,
Вожаки и старики.
И "Дед-морж;" понял:
Чтобы сохранить
Свой род,
Пингвины-вожаки
Вместе со стариками
Должны погибнуть.
И тут в его душе
Что-то сотворилось.
Ему стало стыдно
За свой предательский поступок.
Даже неразумные пингвины
Оказались намного мудрее
И выше его.
"О боже,
Что я наделал?"
И он,
Сжимая остатки хлеба
В обмороженном кулаке,
Решил вернуться
К своим молодым коллегам.
Но не тут-то было —
Ноги совершенно Не слушались его...
Утром,
Когда ярко засияло
Равнодушное
Антарктическое солнце,
Он лежал уже мертвым.
А пингвины
То ли с удивлением,
То ли с сожалением
Смотрели на него...